Слова и звуки 57: Я долго размышлял и долго был в сомненье

Про “Фому” в 2012 году израильский филолог Зеев Бар-Селла опубликовал в Toronto Slavic Quarterly подробную статью, объяснявшую, что это стихотворение — донос на троцкистов вообще, а заодно на поэта Михаила Светлова. Фантазийно! Впрочем, что никаких аллигаторов в Африке не бывает, он совершенно прав. *** “В крови горит огонь желанья” — стихотворение не только и, может быть, даже не столько любовное, сколько библейское. Первые два стиха Песни песней в синодальном переводе (не существовавшем, прошу заметить, в пушкинские времена: Библии на русском языке не было вообще): “Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое — как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя”. На церковнославянском примерно так, прошу прощения за шрифт: “Да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко блага сосца твоя паче вина, и воня мира твоего паче всех аромат. Миро излияное имя твое: сего ради отроковицы возлюбиша тя”. (Seriously, сосца — это ласки? Что там в оригинале-то? Вообще очень видно, насколько деловито-прозаичен русский перевод по сравнению с церковнославянским.) Отдельно интересно, что у Пушкина тут явно происходит sex change. *** Мне некоторое время назад попалось мимолетное замечание Александра Гаврилова, снисходительное, мягко говоря, к Ломоносову как поэту; я с тех пор время от времени туда посматриваю, и хотя он часто утомительный пересказчик научных или политических идей в стихах, когда это его не ограничивает — он, по-моему, прекрасен. *** “Меж тремя морями башня”, конечно, написана поэтом-мужчиной, но сама по себе — яркий пример woman empowerment. *** Стихотворение Цветаевой надо читать на фоне даты написания, и тогда мысль “аааа как быть поэтом когда вокруг такое”, от Троянской войны до Освенцима и дальше, вылезает на первый план. У Пушкина в “Андрее Шенье”, if anything, идея противоположная. *** Стихотворение Востокова (из Лессинга) процитировано в эпиграфе к одной из глав книги биолога Максима Винарского “Евангелие от LUCA”, получившей в этом году премию “Просветитель” — в примечании Винарский скорбит, что Востоков никому не ведом. Мне, конечно, как бывшему слависту и стиховеду, славист и стиховед Александр Христофорович Востоков, урожденный Александр Вольдемар Остенек, очень даже известен — но как поэта я его тоже знаю очень плохо, так что замечание справедливое. *** В стихотворении Ратушинской (написанном в заключении), где перечисляются разные русские поэты, особенно тонко мимолетное, по краю, прохождение пушкинской тени.

There are no comments yet.

Please log in to write the first comment.