Слова и звуки 59: Я трогал листы эвкалипта

Давыдов говорит “я не поэт, я просто так вышел”. *** Гришу Дашевского я впервые видел в возрасте, наверное, тринадцатилетнем — ему было, значит, лет восемнадцать — и хотя мы не общались, что это человек, ну, скажем, интересный, было понятно. В следующий раз я увидел его через два или три года на поэтическом-переводческом семинаре, куда ходил; он читал свои стихи (как минимум “Иксиона”); это тоже было сильное, хотя и абсолютно темное впечатление (говорят, какая-то его знакомая примерно в это же время спросила у него — “Гриша, а вы правда так сложно думаете?”). “У метро”, тоже довольно близкое к времени, о котором я говорю, чуть проще, но тоже не сахар. На “Арзамасе” есть комментарий Михаила Гронаса с правдоподобной (хотя, конечно, совершенно произвольной) интерпретацией. *** Щербаковскую “Рыбу” мне захотелось прочитать после “рыбы-скита”, и, кажется, это опыт неудачный: предыдущая его песенка, “На двенадцатый день”, нормально легла в чтение, а эта сопротивляется. *** Героя “Трех песней” Жуковского, вне всякого сомнения, зовут Иниго Монтойя. *** Стихотворение Долковой кончается таким лобовым — и при этом таким эффектным и эффективным — приемом, что нельзя не восхититься. *** Второго в этой подборке Заболоцкого я вспомнил потому что читаю победившую в “Просветителе” нынешнего года книжку Максима Винарского про LUCA; автор, во-первых, любит всякую не самую очевидную поэзию, и это очень приятно, а во-вторых рассказывает интересное (немножко вбок от основной темы) про великих естествоиспытателей давних времен, вот Левенгука например.

There are no comments yet.

Please log in to write the first comment.